Джонатан Свифт (1667-1745) - ДАЛЬНЕЙШАЯ ЛИТЕРАТУРНАЯ И ПОЛИТИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ СВИФТА - Зарубежная Литература
В 1699 г., после смерти лорда Темпля, для Свифта снова начались утомительные поиски заработка.
Он получил место священника в глухой ирландской деревне Ларакор. Сюда приехала Стелла, получившая от Темпля маленькое наследство.
В первые годы XVIII в. Свифт стал часто посещать Лондон. Ирландское духовенство поручило ему хлопоты об уравнении в некоторых правах и доходах с английским духовенством. Хлопоты его не привели ни к каким результатам. Но подолгу оставаясь в Лондоне, Свифт становится все более известным как сатирик. Он создает ряд злободневных политических памфлетов ("О раздорах в Афинах и Риме", 1701 г., и др.), в которых поддерживает партию вигов, стоявшую тогда у власти. Виги скоро поняли, каким мощным оружием являлось перо Свифта, и начали усиленно заигрывать с ним. Постепенно он сблизился с министерством вигов и с литературным миром. Вышедшая анонимно в 1704 г, "Сказка о бочке" (все, однако, догадывались, кто был ее автор) укрепила его литературную славу.
Интересна борьба против суеверия и шарлатанства, которую вел Свифт в 1708 г. Он выступил под псевдонимом Исаака Бикерстафа, эсквайра, против предсказателей судьбы и их альманахов, наводнявших Англию. Стрелы своей насмешки Бикерстаф-Свифт направил в наиболее популярного в Лондоне астролога Партриджа. Пародируя его астрологические вычисления, Свифт также выпустил сатирический альманах "предсказаний", в котором, в частности, предсказал Партриджу смерть от лихорадки 29 марта 1708 г. в 11 часов вечера. Затем Свифт выпустил отчет о смерти Партриджа, якобы действительно состоявшейся в этот день и час, а затем и о его похоронах. Партридж, разумеется, был жив и напечатал ряд опровержений, но Свифт, в совершенстве владевший логикой, доказал всему Лондону, что Партридж действительно умер. Произошел ряд недоразумений. Цех книгоиздателей настолько поверил Свифту, что вычеркнул Партриджа из списка своих членов. В далекой Португалии, где господствовала инквизиция, не существующий Бикерстаф был проклят и заочно осужден на сожжение как чернокнижник, имеющий связь с дьяволом и точно предсказывающий людям день и час смерти. Исаак Бикерстаф, вымышленный Свифтом, стал настолько популярным лицом в Лондоне, что Аддисон и Стиль воспользовались потом для своего сатирического журнала "Болтун" этим же псевдонимом. Они имели на это известное право, так как Свифт написал несколько очерков для этого журнала.
Литературоведы обычно отмечают эпизод борьбы с Партриджем лишь как доказательство мастерства мистификации, присущего Свифту, умевшему скрываться под любыми масками. Борьба с Партриджем рассматривается как забавная игра, шуточная полемика, затеянная Свифтом. Но на самом деле ей следует придавать более серьезное значение: это звено в постоянной борьбе Свифта с суеверием и невежеством.
Положение Англии и английского народа в начале XVIII в. было исключительно тяжелым. Англией официально правила после смерти Вильгельма Оранского его свояченица королева o Анна, женщина капризная, слабовольная, ничтожная, к тому же связанная с изгнанными Стюартами (она была дочерью Иакова II) и поддерживавшая с ними тайные отношения. Она мечтала о реакционном перевороте, который сделал бы возможной новую реставрацию Стюартов. Фактически Англией управляла богатая буржуазия, лихорадочно развивавшая промышленность и торговлю, жадно искавшая новых колоний, жестоко эксплуатировавшая народ.
Система подкупа, дух беззастенчивой наживы пронизывали все английское общество сверху донизу. Во всем государстве не было непродажных должностей. Процесс огораживания переполнял Англию бездомными и безработными бродягами, которые с радостью брались за любую работу и подвергались чудовищной эксплуатации. В довершение всех бедствий Англия была втянута вигами в длительную войну с Францией - войну за испанское наследство (1701-1713). Формально эта война защищала династические интересы английских королей, но фактически она преследовала колониальные, захватнические цели и была выгодна богатейшей английской буржуазии. Для народа она оборачивалась новыми непосильными налогами и бессмысленным кровопролитием. На войне наживались виги и прежде всего их представитель, всесильный герцог Мальборо, главнокомандующий английским войском.
Свифт терзался, видя бедствия английского народа. Осудив преступную политику вигов, он с радостью приветствовал перемену кабинета министров в 1710 г. Борясь за власть, тори кричали о страданиях народа и о своей готовности помочь народу.
Чувствуя смертельное отвращение к бездарным и грязным накопителям из партии вигов, Свифт потянулся к тори, обманутый их лживой, но довольно тонкой пропагандой. Он Не подозревал сначала, что министры-тори преследовали, как и министры-виги, свои личные цели. Их целью был реакционный переворот, реставрация Стюартов, воцарение в "Англии так называемого "претендента", сына изгнанного короля Иакова II. Этот переворот принес бы им неслыханные доходы, прочные места и восстановление всех феодальных привилегий.
Но Свифт надеялся на улучшение положения народных масс. Переходя к партии тори, он ждал от нее прежде всего окончания мучительной для народа войны и смещения ненавистного герцога Мальборо.
В 1711 г. Свифт написал памфлет, разоблачающий вигов и герцога Мальборо: "Поведение союзников и прошлого министерства в настоящей войне". В нем Свифт вскрыл антинародный характер войны за испанское наследство, приносящей английскому народу неисчислимые бедствия. Он убедительно доказал, что война эта ведется в интересах кучки богачей, и прямо обвинил герцога Мальборо в неслыханном взяточничестве.
Свифт нанес герцогу Мальборо ряд сокрушительных ударов: он прежде всего открыл глаза английскому народу на политического проходимца, управляющего его судьбой. Недаром памфлеты Свифта, направленные против герцога, расходились с исключительной быстротой;
Герцог Мальборо потерял пост главнокомандующего. Принципиальный противник войн, Свифт продолжал бороться за прекращение войны за испанское наследство и, когда в 1713 г. был заключен между Англией и Францией Утрехтский мир, многие современники называли его Свифтовским миром.
В этот период Свифт играл в Англии выдающуюся политическую роль. Он был доверенным лицом премьер-министра Гарли графа Оксфорда и министра иностранных дел Болингброка. Ой редактировал в течение нескольких лет торийский правительственный журнал "Экзаминер". Не имея никакой официальной должности, Свифт, в сущности, был министром без портфеля. Придворная знать толпилась в его скромной лондонской квартире, министры и герцоги заискивали перед ним. Ему приходилось редактировать и тронные речи королевы, и парламентские выступления министров. В то же время Свифт оставался бедняком. Его работа в "Экзаминер" была безвозмездной. Однажды премьер-министр Гарли послал ему 50 фунтов в награду за его памфлеты. Свифт пришел в ярость и отослал деньги обратно с напоминанием, что он не наемный писака. Гарли пришлось многократно извиняться, прежде чем Свифт записал в своем дневнике: "Я, наконец, вернул графу Гарли свое расположение".
Свифта ничем нельзя было купить - и в этом была его сила, не меньшая, чем сила его грозного смеха. Среди столкновения мелких честолюбий и эгоистических расчетов он оставался одиноким со своей мечтой о народном благе, подобно Гулливеру среди лиллипутов.
Не имея возможности войти в состав правительства, так как он был священником, Свифт стремился, однако, остаться в центре политической и общественной жизни страны, надеясь принести пользу английскому народу. Но королева и торийские министры постарались удалить Свифта из Англии, опасаясь его растущей сатирической силы. Королева Анна возненавидела Свифта после того, как придворные интриганы дали ей прочитать "Сказку о бочке". Ханжески-религиозная, она с суеверным ужасом отнеслась к насмешкам Свифта над религией. Свифт был удален из Лондона, он получил место декана (настоятеля) собора св. Патрика в Дублине. Снова Свифту пришлось вернуться в Ирландию. Это было своего рода ссылкой, и Свифт воспринял свое назначение как подлинную ссылку. "Мне остается умереть в бешенстве, как отравленной крысе в норе",- писал он. Однако именно в Ирландии ожидал Свифта славнейший период его политической и литературной деятельности. Здесь он обрел истинную поддержку в обездоленном ирландском народе. Общий подъем национально-освободительного движения в Ирландии стал подлинной базой для его социальной сатиры, придал ей новую силу и остроту.
Нищета и бесправие ирландского народа были потрясающими. Правящие круги Англии смотрели на Ирландию, как на колонию, из которой выкачивалось сырье, куда сплавлялись недоброкачественные товары.
Национальная промышленность Ирландии (в особенности производство шерсти) всячески душилась, так как английские суконщики и овцеводы не терпели конкуренции. Права ирландского парламента были беззастенчиво урезаны. Всевозможные аферисты и финансовые дельцы превращали Ирландию в арену спекуляций. Роскошные ирландские пастбища становились предметом вожделений для английских торговцев шерстью и лендлордов, которые любыми способами приобретали себе собственность в Ирландии, сгоняя ирландских крестьян с земли.
В результате этого улицы и дороги Ирландии были заполнены нищими. Вчерашние ремесленники и фермеры разорялись, лишались крова, питались подаянием и воровством. Смертность, особенно среди детей, достигла колоссальных размеров. "На улицах, по дорогам, у дверей лачуг - всюду нищие женщины, каждая в сопровождении трех, четырех или шести детей, покрытых лохмотьями, осаждают всякого встречного просьбами о милостыне",- так в памфлете "Скромное предложение" Свифт пишет о своих ирландских впечатлениях.
Свифт отдал делу угнетенной Ирландии свои силы и свое мощное слово. Он выпустил в 20-х годах XVIII в. ряд писем-памфлетов, взволновавших всю Ирландию. Сначала в 1720 г. это было "Предложение о всеобщем употреблении ирландской мануфактуры", в котором Свифт разоблачает стремление английских купцов задушить шерстяную промышленность Ирландии. Он сравнивает Англию с богиней Афиной-Палладой, которая, позавидовав мастерству ткачихи Арахнэ, превратила ее в паука, тянущего нить из собственного тела. Из Ирландии также вытягивают все соки, но при этом запрещают ей ткать.
- Джонатан Свифт (1667-1745)
|
